Веха становления Людовика XIV абсолютным монархом – этот период выбрали авторы для показа своего шоу. Взаимоотношения короля и дворян, короля и его брата, короля и его фавориток. Всё происходит на фоне строительства дворца в Версале, которое тоже не проходит гладко.
Надо отдать должное актёрам. Прежде всего воплощающих короля и его брата. Если первому довольно трудно играть из-за обилия информации о Людовике и уже сложившегося мнения о нём и его правлении почти у каждого, то о Филиппе Орлеанском известно мало, в основном по его неоднозначным выходкам, так что актёр был свободен в игре, и это тоже сказалось на работе – получились два разных, но сильных образа в рамках некой исторической достоверности.
Несколько выдуманных персонажей рассказывают интригующую версию тайного заговора, не выходя за пределы задокументированных ситуаций, иногда по правилам кинопроизводства смещенных во времени. Так же создатели сделали реверанс другому французу — Александру Дюма, показав несколько недвусмысленных аллюзий на его произведения, что приятно и неожиданно удивило.
Очевидно стоит отметить не только операторскую работу, которая украшает каждого значимого персонажа, но и в целом костюмеров, показавших колоссальное мастерство при изготовлении костюмов: все эти вышивки, кружевные платочки, сверкающие пуговки, шелковые туфельки производят должное впечатление, не уступая оригинальной роскоши французских дворцов, в которых проходили съемки.
Большое количество гетеросексуальных сцен при первом просмотре довольно плавно воспринимается в контексте сюжета, однако при повторном сильно мешают, заставляя проматывать фильм, но худые по нынешней моде актёры вполне адекватно смотрятся в этом историческом шоу, позволяя современному зрителю идентифицировать себя с героями и тем самым несколько сглаживая откровенность и неуместность такой эротики, причем взаимоотношения между братом короля и его любовником на этом фоне выглядят просто образцом целомудрия.
Не знаю, что ожидать от второго сезона, но лично мне в третьем хотелось бы увидеть отношения между венценосцами и их детьми, особенно с учетом исторических фактов о смерти Филиппа от сердечного приступа после разговора с королём о детях.