Рядом с молельным домом, что напротив них, кто-то выкинул котенка. Он сидел в траве и мяукал. Потом вылезал на дорогу и мяукал. Все кто проходил или проезжал мимо убирали его с дороги и снова сажали в траву, где он опять мяукал.
— Все, больше не могу, — сказал папа и пошел забрал этого котенка в дом.
Они посадили его в коробку из под обуви и оставили на веранде. Помыли, покормили. У него поранена одна лапа, подлечили.
— Как назвали? — спросила я.
Пока никак. Но мама по морде лица определила, что это девочка. Потом папа взял
— Вот, — сказал папа Полкану, — он теперь будет жить с нами.
Полкан посмотрел на папу с котенком, обиделся и спрятался в будку. Потом обиделся сильнее и спрятался в летнюю дачу: сложенный из кирпича домик над вырытой в земле ямой. Все дело в том, что Полкана, когда он был маленьким щенком семь лет назад, его мама Подружка научила, что все кошки, живущие на твоей территории, а также попадающе в поле твоего зрения за твоей территорией, враги достойные смерти. Потому все кошки, жившие с ними рядом в Подмосковье, задирались без пощады, а ныне соседняя за забором жива лишь по причине глухоты.
— Он же его задерет, — укоризненно сказала мама папе, взяла котенка в руки и понесла к Полкану в летнюю дачу на повторную дипломатическую встречу.
— Посмотри, — сказала мама Полкану, — этот котик теперь будет с нами, ты его не обижай, он хороший.
Полкан вылез и понюхал ЭТО.
— Не знаю, чем все это закончится, — сказала мне мама на прощанье.