Лияли
Пошли вместе с преподавателем из художки. Некоторые работы восхитили чистотой, четкостью линий, особенно это касается женских маленьких портретов. Особенно чистотой, ведь карандаш мажется. На старинных работах восемнадцатого века видно, что верхний слой стерся. Портрет детей Вяземского волшебный, почти фотография. Белые локоны, белая одежда, белое лицо, белые жемчужные серьги и все отчетливо выделяется. Есть, конечно каляки-маляки, глядя на которые, я вслух высказала мысль, что наверно, не зря Микеланджело перед смертью часть своих графических работ сжег, так как они не представляли никакой ценности. Хотя мы потом пришли к мнению, что все-таки каляки-маляки Микеланджело или Леонардо отражают в себе свет их гениальности, и зря они так поступили. А вот ряд набросков, представленных на выставке, вполне можно было бы отправить в печь. Но таких немного.
Работы Саврасова трудно даже описать словами. А запомнился мне почему-то Врубель. У него такой разный штрих, если описать одним словом, то это слово "пушистый". При этом его эскизы отличаются от любого другого, настолько он самобытен даже в графике. Но его мало. В общем и целом мне понравилось. Искали книгу, которая вроде бы должна была быть с работами из выставки, но нам сказали, что нет и не было. И я не знала, что Третьяковка закрывается в семь. Рановато по-моему.
Работы Саврасова трудно даже описать словами. А запомнился мне почему-то Врубель. У него такой разный штрих, если описать одним словом, то это слово "пушистый". При этом его эскизы отличаются от любого другого, настолько он самобытен даже в графике. Но его мало. В общем и целом мне понравилось. Искали книгу, которая вроде бы должна была быть с работами из выставки, но нам сказали, что нет и не было. И я не знала, что Третьяковка закрывается в семь. Рановато по-моему.